PDF Курт Э. Романтическая гармония и её кризис в Тристане Вагнера © Издательство «Музыка», 1975 г.

От редактора

Имя швейцарского музыковеда Эрнста Курта давно знакомо советским музыкантам. Его исследования баховской полифонии и гармонии романтиков относятся к числу высших достижений зарубежной теоретической науки.
Внимание советских музыковедов привлекли также книги Курта о Брукнере, о музыкальной психологии и другие работы.

Более сорока лет тому назад по инициативе академика Б. В. Асафьева был издан в русском переводе труд Курта «Основы линеарного контрапункта»*. Появление этой работы сыграло значительную роль в распространении среди наших музыкантов—теоретиков, композиторов и исполнителей— ряда ценных положений, выдвинутых Куртом. С выходом перевода на русский язык книги «Романтическая гармония и ее кризис в «Тристане» Вагнера» для советских читателей становится широко доступным еще один капитальный труд Курта, не уступающий по значению книге о мелодической полифонии Баха.

Концепция Курта примечательна прежде всего особым интересом к мелодическим процессам, к «мелодической жизни» всей музыкальной • ткани — интересом, свойственным русской музыкальной классике и советскому музыкальном творчеству. Неудивительно, что среди множества работ зарубежных музыковедов именно труды' Курта оказались особенно близкими по духу Асафьеву, чье учение об интонации трудно переоценить. К этим трудам обращаются в своих печатных выступлениях, в сущности, все крупные советские музыковеды-теоретики. Нередко вступая в полемику с автором, они тем не менее высоко оценивают важнейшие достижения Курта в сфере анализа ряда существенных явлений музыкального искусства.

В редакторском предисловии к «Основам линеарного контрапункта» Асафьев писал, что «в лице Курта музыка имеет в своем масштабе исследователя, равного по значению Гегелю»*. Разумеется, такое высказывание воспринимается не как строгая научная оценка, а как образное сравнение, поскольку, в отличие от сознательного применения диалектики Гегелем, диалектическое мышление Курта по своей сущности стихийно. Однако Асафьев безошибочно определил этими словами значение трудов Курта для музыкознания, их необычайную содержательность, насыщенность ценнейшими конкретными наблюдениями и широкими обобщениями, перспективными для развития современной науки о музыке. Примечательно, что здесь же Асафьев называет характерными для работ Курта такие свойства, как «проницательность, смелый полет мысли, крайне резкий разрыв с формалистическими музыкальными теориями, глубокое понимание динамической сущности музыкального творчества, наконец, вскрытие основных внутренних противоречий музыкально-исторического процесса», причем 'последнее относится Асафьевым прежде всего к «Романтической гармонии».

Имя Курта встречается неоднократно и на страницах замечательного асафьевского труда «Музыкальная форма как процесс». Обратим внимание, в частности, на следующее высказывание: «Монументальные работы Курта о кризисе романтической гармонии и линеарном контрапункте окончательно ввели в употребление, целый цикл динамических определений музыкальных явлений, заменивших собой прежние статические формальные термины» **.

Очень высокую оценку «Романтической гармонии» дал и Л. Мазель. В его глубоко содержательной работе о концепции Курта четко определяется место этого труда в развитии учения о гармонии. Мазель подчеркивает, что с позиций широко распространенной в музыкознании функциональной теории, если их строго придерживаться, «эволюция гармонии в XIX в. может представляться только как усложнение и обогащение созвучий и расширение тональных связей без какого бы то ни было качественного преобразования основных категорий гармонии и их роли в музыкальном целом». При использовании же достижений Курта, содержащихся в «Романтической гармонии», «функциональные и ладо-ритмические схемы внезапно оживают и возникает ясная и увлекательная картина общего р-а з-вития и преобразования основных явлений гармонического мира, без знакомства с которой невозможна плодотворная аналитическая работа над произведениями романтиков и импрессионистов»*.

Большое внимание этой же книге Курта уделено Мазелем в его капитальном труде, посвященном проблемам классической гармонии, где, помимо многих ссылок, учение Курта служит отправной точкой для ряда положений главы IX, в которой рассматриваются вопросы эволюции гармонии в XIX веке и начале XX века. Как указывает Мазель, «Курт схватывает некоторые существенные общие тенденции в историческом развитии гармонии от венских классиков к позднему романтизму и далее к импрессионизму и экспрессионизму»; содержащийся в книге Курта «анализ огромного музыкального материала, блестящий и глубокий, раскрывает увлекательную картину противоречивого развития гармонии, борьбы противоположных сил, изменения и перерождения ряда классических закономерностей»*.

Концепция Курта, рассматривающая явления гармонии в процессуально-динамическом плане, нашла на страницах «Романтической гармонии» свое полное и всестороннее выражение. Необычный для своего времени, оригинальный подход Курта заметен в изучении им отдельно взятых аккордов, кадансов и изолированных аккордовых последовательностей, наконец тональных планов в широких масштабах.

В центре внимания Курта в «Романтической гармонии» оказывается примечательнейшее со многих точек зрения полотно вагнеровской оперы «Тристан и Изольда». Правильность выбора этого произведения в качестве основного объекта исследования доказана всем содержанием книги, изложенным с исключительной яркостью и глубиной. Автор рассматривает конкретные явления гармонии в их историческом развитии — в условиях различных стилей, у разных творческих индивидуальностей. Он охватывает в рамках своего труда не только гармонию романтизма в целом — как раннего, так и позднего, но совершает также многочисленные поучительные экскурсы в предшествующие эпохи. Немало ценного внесено Куртом в изучение гармонии послевагнеровского времени. Чрезвычайно важными и плодотворными представляются теоретические взгляды автора «Романтической гармонии» для исследования современной музыки, в которой, как известно, одним из путей усложнения гармонии является дальнейшая, по сравнению с музыкой XIX века, динамизация мелодических линий.

Исходя из динамической трактовки гармонии, Курт сделал ряд поразительно метких*паблюдений, которые представляют собой значительный вклад в познание музыкального искусства послеклассического периода. Он пристально рассмотрел колористическое начало в гармонии романтиков, усиление в связи с ним роли диссонансов, усложнение аккордики путем наслаивания терций над трезвучиями и септаккордами, а также прибавление терций под аккордами. В «Романтической гармонии» нашли отражение проблемы взаимопроникновения мажора и минора, образования различного рода терцовых последовательностей, пути расширения тональной сферы. На отдельных страницах книги автор вплотную приближается к понятию переменности функций, делает значительный шаг в обосновании учения о лейтгармонии.

Проблемы романтической гармонии издавна разрабатываются советскими музыковедами. В частности, к публикации книги о «Тристане» примыкает по времени издание «Теоретического курса гармонии» Г. Л. Катуара (ч. I—2,М., 1924—1925), в котором нашла отражение проблема аккордики, свойственной эпохе романтизма, и были рассмотрены, вслед за Гевартом, десятитоновая и хроматическая семнадцатитоновая тональные системы. Вопросы гармонии романтиков раскрываются в работах И. В. Способина, Ю. Н. Тюлина, Л. А. Ма-зеля, В. О. Беркова и других авторов. Естественно, наше музыкознание не проходит при этом мимо трудов Курта, признавая за ними высокие достоинства, но учитывая и их противоречия и слабости.

Исследования Курта, включая «Романтическую гармонию», подвергались основательному критическому разбору, прежде всего Асафьевым в предисловии к переводу «Основ линеарного контрапункта» и Мазелем в цитированном очерке, а также в его книге «Проблемы классической гармонии». Советскими музыковедами была убедительно вскрыта противоречивость взглядов Курта, сочетающих глубокие и новаторские точки зрения на собственно музыковедческие проблемы с идеалистическими эстетическими высказываниями. Ошибочность последних, их философские истоки рассматриваются специально в книге С. Маркуса*. Л. Мазель же отмечает, в частности, что «книги Курта написаны как бы одновременно на двух языках: один — точный, конкретный и ясный язык объективного ученого, исследователя-аналитика, другой — туманный и абстрактный язык мистика-идеалиста»***.

Советскому читателю, разумеется, совершенно чужды философские заблуждения Курта. Главный недостаток его «музыкально-энергетической» концепции блестяще раскрыт Асафьевым, указавшим, что Курту не хватает опоры на понятие интонации как на исторически развивающийся материальный субстрат музыки****. Нередко, однако этот субстрат фактически как бы подразумевается Куртом, а в отдельных частных проявлениях даже непосредственно фиксируется (например, краткий мелодический оборот, называемый им «мотивом вопроса», в сущности, можно было бы назвать интонацией вопроса). '

На первый план в «Романтической гармонии» выдвигаются специальные ' анализы великолепного музыканта и ученого, глубоко изучившего гармонию Вагнера и других композиторов-романтиков. Не вызывает сомнения решительно преобладающее значение ценных музыкально-теоретических положений Курта по сравнению с рядом его философских суждений, от которых, кстати, свободно большинство его наблюдений и обобщений в области самой гармонии.

В противоположность отношению к работам Курта в нашей .стране, музыкознание стран Запада их явно недооценивает. Литература, посвященная научной деятельности Курта, невелика по количеству публикаций, их объему и особенно по глубине подхода к его концепции. Примечательно к тому же, что существенное значение признаётся только за книгой о баховской мелодической полифонии, снискавшей Курту поистине мировую известность*****. «Романтическая гармония» хотя и считается подчас учебным пособием повышенного типа, однако основные положения, выдвинутые автором, и прежде всего его динамическая трактовка гармонии, не находят в западном музыкознании развития и нередко становятся объектом несправедливой критики. В этих отношениях показательна вышедшая в начале 60-х.годов книга западногер-майского музыковеда Мартина Фогеля, которая включает подробный разбор самых различных точек зрения на исходное созвучие «Тристана и Изольды», Как явствует из работы Фогеля, уже после двукратного издания «Романтической гармонии» тристан-аккорд рассматривался многими авторами как трезвучие д15-шо11 с секстой, что возможно только при предельно «статическом» подходе к гармонии. Такова, в частности, точка зрения Хиндемита в его «Руководстве по сочинению». Аналогичную позицию занимает, впрочем, и Шенберг в своем учебнике тональной гармонии. С этой трактовкой фактически совпадает и точка зрения Фогеля *.

Сравнительно большее признание «Основ линеарного контрапункта» обусловлено, очевидно, тем, что этот труд включает разделы, важные с методикопедагогической точки зрения (например «Техника соединения линий»), а кроме того, он служил в свое время (правда, вопреки воле самого автора) теоретической опорой для линеаристских тенденций в творчестве некоторых композиторов 20-х годов. Динамический же подход Курта к гармонии, связанный с углубленным анализом ее эмоционально-психологической выразительности, в целом, видимо, чужд современному теоретическому музыкознанию Запада, отличающемуся, особенно в области гармонии, преобладанием формально-технического уклона. Поэтому многие исследователи, изучая проблемы гармонии, либо вовсе не обращаются к книге о «Тристане», либо относятся к ней как к давно пройденному этапу в развитии музыковедения. Однако на деле «Романтическая гармония», при всех успехах, достигнутых за последнее полстолетие в разработке соответствующей проблематики, и сегодня остается классическим трудом теоретического музыкознания, способным служить отправной точкой для новых научных изысканий. Музыковедческий анализ. Курта во многом исходит из прогрессивных принципов, вне-которых невозможно подлинное изучение музыкального искусства. К высоким; достоинствам книги относится и страстная увлеченность автора предметом; своего исследования. В этом отношении «Романтическая гармония» стоит в одном ряду с немногими наиболее выдающимися трудами мирового музыкознания.

Необходимость издать «Романтическую гармонию» на русском языке назрела уже давно. Однако осуществление перевода требовало преодоления исключительных трудностей, прежде всего потому, что язык Курта сложен, изобилует не только необычной терминологией, но и специфическими оборотами речи, для которых нелегко отыскать соответствующие русские выражения.

Обратим внимание на то, что само название этой книги представляет собой не лишенную оттенка иронии перефразировку полного заглавия «Романтической гармонии». Отношение Фогеля к Курту явно предвзято, что не исключает справедливости отдельных критических замечаний (см. в кн.: Мазель Л. Проблемы классической гармонии, с. 445—449, а также комментарии 12 и 14).

Следует отметить, что среди инициаторов данного издания особую настойчивость проявил (В. О. Берков,
который на всех стадиях содействовал подготовке его публикации. Переводчик, а на заключительном этапе и редактор, пользовались помощью Л. А. Мазеля, ценные советы которого во многом способствовали совершенствованию текста книги *.

В конце книги помещены комментарии редактора**. Большинство их преследует цель обратить внимание читателя, изучающего этот капитальный труд, на положения, требующие критического подхода в связи с отмеченными особенностями .мышления Курта, а также с чертами исторически обусловленной ограниченности некоторых его музыкально-теоретических взглядов. В части комментариев поясняются вводимые Куртом понятия и обозначения, а также обосновывается терминология, используемая в переводе.

* Настоящий перевод сделан со второго издания книги, опубликованного в 1923 году (первое издание — Берн, 1920).